Рубиновое сердце всё ещё помнит дворы Димитрова,
Сранная осень плевала в школу 2 — 9 — 8,
Район Купчино замирал в ожидании мая,
Мы же затухали в окружении — сранного кайфа.
Пока старшие друзья прижимали к стенам тупых блядей,
Младшие бухали у друзей, или,
Деление дворов «Рома кто выбивал зубы?»,
Кровь, на балахонах, бандах, и на широких трубах,
Вот они — Одесса из штата, пентагоны, болота,
Кликухи дворов — были заложены до нас строго.
Саша, не гневи Бога подумай…
Водяра не выход, бери микро рифмуй!
На листики стали ложиться буквы,
В то время как мои кореша на районе, метили струями стены,
Забивали стрелы кому-то, пылили сирены, орали машины,
Ждали, у входа в капканы, ломали,
Маленькими шагами, топали скелеты в капюшонах,
Тени в погонах, а брань для фона, йоу,
Поверь, здесь всё осталось как и было,
Та же синька, в садиках, всё те же надежды простолюдинов,
Те же слёзы, те же пьяные радости,
Всё те же планы душить, на почве не терпимости.
Однако я вспоминаю те дни с улыбкой, с грустью,
Клянусь — если бы дали шанс, я бы вернулся в те дни!
Купчина-а-а,
Купчина-а-а
Купчина-а-а
Я знаю тебя, видел твои глаза — твои вечера как смола!
Купчина-а-а,
Купчина-а-а
Купчина-а-а
Я знаю тебя, видел твои глаза — твои вечера как смола!
