Так случается, что все мы дышим,
Пишем, что-то ищем иногда грешим. Бываем лишними, единственными, Нерешительными слишком
Или ветер шелестит листья.
Или кто-то не стоит близко.
И легко произнести слова,
Произвести впячатление,
Что они со смыслом.
Или в списке организма,
Головой не записана.
Или права все зачитаны с браслетами
На кистях: «На чирик раздавай!», пока Или любовь половая, как тряпка
«Чики заловай…».
Или красная строка или заливать себя, Полыхать, потом подыхать, просыпаться. Просыпать на работу, дела…
Или же быть служащим,
Очень крупного банка.
Нимфоманка.
Половины сна, поливалкой для цветов — Палкой.
Кинутый каким-то кинтом попьяни.
Или файлом, который кто-то завтра,
Сотрёт…
Так вот, придёт весна
И я сотру рисунок разных дел,
Которые не интересуют нас.
Тебя погладит по лицу вечный рассудок. И я сожгу, то что пишу и ты поймёшь,
Что он мой злейший враг.
Горы бумаг, город как кампромат.
И мне напомнит-то чего я сам не помню. Луна поднимется как хитрая лиса,
И заставит небеса меня опять
Забрать на волю.
Я повторю одно и тоже — под кожей век. Мне интересно, что у всех происходит. Открой глаза, я заберу свой интересы, Расстворюсь как лёгкий
Аромат одеколона.
Голос песплодья — самопожертвуюсь, Ради того, чтоб было что-то,
А ни, что-то вроде…
И если здесь вообще ничего нет,
То пусть будет эта вечная мелодия…
Потерялся… Ничего… Бывает…
Если здесь совсем ничего нет…
То пусть будет эта вечная мелодия,
В голове…
Столько раз перекрученный абогей.
Я набараю номера, снова сам себе,
Чтоб сказать: «Я соскучился.»
Занята трубочка…
Зарево кутает лучиком.
Утекает меня по каёмочкам,
Это не лирика…
Бра — это полочка.
Или солнышко…
Или верный шаг…
И если что, меня не было там…
Там… Там… Там…