Почти нет веры — глаза напротив, что им мешает съебнуть от тебя на повороте.
С отмазой что мы все такие из крови и плоти и смысл жизни нарисован цифрами на банкноте.
Я все о том же, с пеной у рта читаю стенам, когда-то был наивным, стал остервенелым,
Как вырванное сердце на покрывале белом, я — вызов генам, сломанный шуруп на дне системы,
«Я несу любовь», кричат лгуны, кусая чужой локоть, им невдомек, что их любовь всего лишь похоть,
Время плохих героев, слома устоев, и погружается во тьму души моей ковчег Ноев,
Но я не сдался, я просто ограничил круг, от сладких мук, не к месту шаловливых рук,
Пустых подруг и тех, кому так режет слух мое «Привет, братуха», для них я слеп и глух.
Припев:
Мизантроп пожирает меня…
Мизантроп пожирает меня…
Мизантроп пожирает меня…
Мизантроп пожирает меня…
В новинке знакомые, ступени вниз и турникеты, навстречу бесконечной свалке мусорных пакетов.
С осени до осени, от насморка к расстройству нервному, я проживаю каждый миг внутри своей вселенной.
Плеер, как стена, утром в переполненной маршрутке, за двоичным кодом прячась в офисе от сплетен жутких.
Устал от шуток и от бессмысленных вопросов, от бессчетного числа начальников и боссов.
Просто, устал от той любви, что пачкает постель, от той любви, которая выписывает сроки чувствам.
Все меньше верю в нее, ни что так сильно, как она, не собьет с ног, отвернувшись, улыбнется пусто.
Откровения самоназванных друзей и трели, стремных спутниц, плохо нарисованной улыбкой,
Сообщений от прихожан, от ухожан, учереждений, по КЗОТу, учителей и гениев.
Снова бесконечные портреты на нечетких лицах, нет желания смотреть в глаза им, есть желание скрыться.
В пустоту из пустоты, лучше, чем всю жизнь метаться, от неудачных проб, до надписей «Не прислоняться».
Припев:
Мизантроп пожирает меня…
Мизантроп пожирает меня…
Мизантроп пожирает меня…
Мизантроп пожирает меня…